Артур Шопенгауэр - Цитаты, афоризмы, высказывания, фразы

Любовь - большая помеха в жизни.


Сострадание - основа всей морали.


Тщеславие делает человека болтливым.


Все негодяи, к сожалению, общительны.


Здоровый нищий [more] счастливее больного короля.


Одиночество есть жребий всех выдающихся умов.


Кто не любит одиночества - тот не любит свободы.


У толпы есть глаза и уши и немногое сверх этого.


Сигара может послужить хорошим суррогатом мысли.


Проповедовать мораль легко, обосновать ее трудно.


Девять десятых нашего счастья зависит от здоровья.


Жизнь и сновидения - страницы одной и той же книги.


Самая дешевая гордость - это гордость национальная.


Лучше обнаружить свой ум в молчании, нежели в разговорах.


Не говори своему другу то, чего не должен знать твой враг.


Не удивление, а недоумение и печаль суть начало философии.


Каждый ребенок отчасти гений, а каждый гений отчасти ребенок.


Ценить высоко мнение людей будет для них слишком много чести.


Честь - это внешняя совесть, а совесть - это внутренняя честь.


Читать - значит думать чужой головой, вместо своей собственной.


В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.


Каждый человек может вполне быть самим собою только пока он одинок.


Каждый имеет для другого лишь то значение, какое тот имеет для него.


Науку может всякий изучить - один с большим, другой с меньшим трудом.


Никого так ловко не обманываем мы и не обходим лестью, как самих себя.


Каждая нация насмехается над другой, и все они в одинаковой мере правы.


То, что есть в человеке, бессомненно, важнее того, что есть у человека.


Единственный мужчина, который не может жить без женщин, - это гинеколог.


В практической жизни от гения проку не больше, чем от телескопа в театре.


Люди подобны часовым механизмам, которые заводятся и идут, не зная зачем.


В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа.


Если шутка прячется за серьезное - это ирония; если серьезное за шутку - юмор.


Красота - это открытое рекомендательное письмо, зараннее завоевывающее сердце.


Есть одна только врожденная ошибка - это убеждение, будто мы рождены для счастья.


Только веселость является наличной монетой счастья; все другое - кредитные билеты.


Ты из себя должен понять природу, а не себя из природы. Это мой революционный принцип.


Глупец гоняется за наслаждениями и находит разочарование, мудрец же только избегает горя.


Жениться - это значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить свои обязанности.


Богатство подобно морской воде, от которой жажда тем больше усиливается, чем больше пьешь.


Мы жили и снова будем жить. Жизнь есть ночь, проводимая в глубоком сне, часто переходящем в кошмар.


Гениальный человек, живя и творя, жертвует своими личными интересами ради блага всего человечества.


Врач видит человека во всей его слабости, юрист - всей его подлости, теолог - во всей его глупости.


Отдельный человек слаб, как покинутый Робинзон: лишь в сообществе с другими он может сделать многое.


Человек - единственное животное, которое причиняет другим боль, не имея при этом никакой другой цели.


Объективно - честь есть мнение других о нашей ценности, а субъективно - наша боязнь перед этим мнением.


Самобытные мысли и объективные концепции не появляются, когда им вздумается, и заставляют себя дожидаться.


С точки зрения молодости жизнь есть бесконечное будущее; с точки зрения старости - очень короткое прошлое.


То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей.


Ставить кому-либо памятник при жизни значит объявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет.


В старости нет лучшего утешения, чем сознание того, что все силы в молодости отданы делу, которое не стареет.


Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.


Женщины, существуют единственно только для распространения человеческого рода, и этим исчерпывается их назначение.


Уединение избавляет нас от необходимости жить постоянно на глазах у других и, следовательно, считаться с их мнениями.


Каждому из нас доступно следующее утешение: смерть так же естественна, как и жизнь, а там, что будет, - это мы увидим.


Нет лучшего утешения в старости, чем сознание того, что удалось всю силу молодости воплотить в творения, которые не стареют.


Эгоизм, вооруженный разумом, старается избегнуть своих же собственных дурных последствий, направляющихся против него самого.


У людей вообще замечается слабость доверять скорее другим, ссылающимся на сверхчеловеческие источники, чем собственным головам.


Как лекарство не достигает своей цели, если доза слишком велика, так и порицание и критика - когда они переходят меру справедливости.


Карточная игра - явное обнаружение умственного банкротства. Не будучи в состоянии обмениваться мыслями, люди перебрасываются картами.


Лицо человека высказывает больше и более интересные вещи, нежели его уста: уста высказывают только мысль человека, лицо - мысль природы.


Самое существенное для нашего благоденствия есть здоровье, а затем средства для нашего содержания, то есть свободное от забот существование.


Убогий человечек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватается за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит.


Истинная дружба - одна из тех вещей, о которых, как о гигантских морских змеях, неизвестно, являются ли они вымышленными или где-то существуют.


Оптимизм представляется мне не только нелепым, но и поистине бессовестным возрением, горькой насмешкой над невыразимыми страданиями человечества.


Государство - не что иное, как намордник для усмирения плотоядного животного, называющегося человеком, для придания ему отчасти травоядного характера.


Каждый усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом, ибо он может постичь его и понимать его лишь в меру своего собственного интеллекта.


Человек в сущности есть дикое ужасное животное. Когда и где спадают замки и цепи законного порядка и вводится анархия, там обнаруживается, что он такое.


В математике ум исключительно занят собственными формами познавания - временем и пространством, следовательно, подобен кошке, играющей собственным хвостом.


Болезнь есть целебное средство самой природы с целью устранить расстройство в организме; следовательно, лекарство приходит лишь на помощь целительной силе природы.


В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природой вещей.


Следует воздерживаться в беседе от всяких критических, хотя бы и доброжелательных, замечаний: обидеть человека - легко, исправить же его - трудно, если не невозможно.


Каждого писателя следует толковать так, как он сам того пожелал бы. Такого отношения требует с одной стороны, справедливость, с другой - польза самого изучения.


Человеческую жизнь нельзя, в сущности, назвать ни длинной, ни короткой, так как в сущности она именно и служит масштабом, которым мы измеряем все остальные сроки.


Все естественные науки имеют тот неизбежный недостаток, что они рассматривают природу исключительно с объективной стороны, забывая о субъективной стороне ее.


Те, которые надеются стать философами путем изучения истории философии, скорее должны вынести из нее то убеждение, что философами родятся, так же, как и поэтами и притом гораздо реже.


Разложение внутреннего "Я", считавшегося доселе неразложимым, - на волю и познавание было столь же неожиданно, как разложение воды на водород и кислород; это поворотный пункт моей философии и вместе с тем начало строгого различения наглядного от абстрактного познания.


Гениальный человек не есть только моральное существо, каким бывают обыкновенные люди; напротив он носитель интеллекта многих веков и целого мира. Он поэтому живет больше ради других, чем ради себя.


В болезни или в горе воспоминание рисует нам каждый безболезненный или безнуждный час бесконечно завидным, как потерянный рай. Но переживая наши красные дни, мы не замечаем их вовсе и тоскуем по ним лишь тогда, когда настанут черные.


Счастье и наслаждение не более, как фата-моргана, видимая только издали и исчезающая при приближении; что страдание и боль имеют, напротив, реальность, непосредственно сами себя заявляют и не нуждаются в иллюзиях и ожиданиях.


Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так - все ночи напролет.


Произведения всех действительно даровитых голов отличаются от остальных характером решительности и определенности и вытекающими из них отчетливостью и ясностью, ибо такие головы всегда определенно и ясно сознают, что они хотят выразить, - все равно, будет ли это проза, стихи или звуки. Этой решительности и ясности недостает прочим, и они тотчас же распознаются по этому недостатку.


Как животные лучше исполняют некоторые службы, чем люди, например, отыскивание дороги или утерянной вещи и т. п., так и обыкновенный человек бывает способнее и полезнее в обыденных случаях жизни, чем величайший гений. И далее, как животные никогда собственно не делают глупостей, так и средний человек гораздо меньше делает их, нежели гений.


Индивидуум ничего не мог бы узнать о сущности мира, данного ему лишь как представление, если бы ему не было свойственно познавание, с помощью которого он узнает, что вселенная, бесконечно малую часть коей он сам составляет, одинакова по качеству с этой малой частью, близко известной ему как его внутренний мир. Таким образом, его собственное "я" дает ему ключ к разгадке мира.


Стремление к волшебству имеет свое основание в сознании, что мы, а также весь мир, с его временным бытием, имеем еще вневременное бытие, от которого проложен одинаково короткий путь к каждой точке пространства и времени, а следовательно, и к любому материальному предмету. Но вследствие суеверного смешения понятий мы не замечаем, что ведь всякое событие происходит во времени, а следовательно, исключает возможность волшебства, и что хотя сама воля имеет магические свойства.