Побег из ада

Меня несколько раз просили рассказать, что я єдакое редактирую. С позволения автора... несколько строк.

Здание харьковской лубянки даже если на него мимоходом со стороны посмотреть невеселые мысли навевает. Что-то неправильное, неприятное в архитектурном оформлении, но что именно, поди так сразу разберись, не имея архитектурного образования.

Одним словом, нехороший дом. Видать, еще при царе батюшке загодя, для НКВД его построили. С дальним прицелом.

Вадим Стасов открыл парадную дверь точно в назначенное время. Минута в минуту.

Сержант в пустынном гулком вестибюле поднялся во весь рост за перегородкой, глянул на настенные часы. Удовлетворенно кивнул.

- Вадим Стасов?

- Он самый.

- Документы.

Сержант внимательно просмотрел документы. Развернул, пододвинул прошитую тетрадь в твердой бордовой обложке.

- Вот здесь распишитесь… Поставьте дату.

Стасов обмакнул перо в чернильницу, расписался, поставил дату.

- Второй этаж, двадцать первая комната.

- Знаю. Бывал уже.

С Серегой Ковальчуком Вадим Стасов обычно встречался вне рабочей казенной обстановки. В этом здании они только однажды посидели в кабинете Ковальчука. В прошлом году седьмого ноября, когда после демонстрации на главной улице поутихло. Ну, разве что доносились время от времени за окном веселые голоса, да вдалеке гармошка играла. А как же, праздник-то пролетарский! Народный праздник, вот народ и гуляет.

Крепенько они тогда в нехорошем здании с двумя девчушками праздник отметили. Сергей все оформил и преподнес в лучшем виде. И напитки и закуски. А девчушки в форменной одежке даже лучше смотрелись, чем немного погодя без одежки. Обычная история: когда что-то очень приглянулось, то хочется это приглянувшееся поскорее заполучить, а как только товар у тебя в руках окажется, так и носом воротить начинаешь, мол, так себе товар, бывает и краше.

Стасов положил паспорт в нагрудный карман и зашагал в нужном направлении. На душе было муторно. Мелькнула мыслишка, что на волю отсюда уже не выбраться. Невольно замедлил шаг, глянул под ноги.

На широкой лестнице красная ковровая дорожка, под каждой ступенькой медными пластинами аккуратно придавлена, ни единой морщинки, ни единой соринки.

Поднял голову.

Бронзовые бра по стенам, высокий овальный потолок с лепными выкрутасами по сторонам. Неплохо буржуи до семнадцатого года жили, но дохляками в итоге оказались, когда придурливый народ, возжелавший лучшей жизни, попер на них с топорами да вилами. Теперь власть другая, на этих с вилами, с топорами не попрешь!

На площадке еще один сержант.

Вытянулся сержант по струнке, приветливо поглядел.

- Вольно. - Сказал Стасов и тоже приветливо поглядел.



Кабинет у Сереги просторный, казенного типа. Два дивана, черной кожей обтянутые, как раз для двух девок, шесть стульев, длинный стол с гнутыми ножками, за которым наверняка бывшие хозяева всем семейством сиживали.

Портрет Сталина в массивной рамке за спиной хозяина кабинета, картинка с запорожскими казаками на стене между окнами.

- Чего опаздываешь, именинник? - Серега хлопнул ладонями по столу.

- Откуда про именины дознался?

- Работа у меня такая: все про всех лейтенант Ковальчук знать должен. Такие вот дела, инженер товарищ Стасов. - Сергей посмотрел строго и улыбнулся, как прежде, институтской улыбкой. - Виноват, с опозданием дознался. Вчера у тебя день рождения случился. На этот раз проморгал, в следующий раз исправлюсь… Зато подарок я тебе серьезный приготовил, но это потом. Немного погодя.